"Особенно интенсивно проявилась литературная деятельность в монастыре, имя которого сделалось нарицательным, особенно у нас в России, — в Ските. К этому монастырю относит себя известное едва ли не на всем христианском Востоке и имеющееся в наших Четьих-Минеях сказание, излагающее от имени монаха Пафнутия хождение пустыне, посещение подвижников и кончину преподобного Онуфрия — сказание, идущее от жития св. Павла Фивейского и нашедшее себе подражания, например, во влагаемом в уста монаха Серапиона повествовании о путешествии в пустыню, после сновидения, для посещения подвижника Марка Тармакского и его погребения. Около аввы Памво, в монастыре св. Макария Великого, в Ските также образовался цикл легенд. И здесь мы видим черты, переносящие нас в древний Египет с его наивностью, отсутствием исторической перспективы, интересом к эсхатологии и смерти. Святые, ангелы и Божество являются и беседуют с героями рассказа по их желанию; у Иисуса Христа даже «обычай приходить каждый день и утешать» их. Дочери императора Зинона попали в Скит, а преподобный Кир даже именуется братом императора Феодосия Великого. Здесь уже не только наивность, но и своеобразный патриотизм, который некогда персидских царей и Александра превратил в египтян, а потом самого Диоклетиана сделал пастухом у отца аввы Псоте, епископа Птолемаидского. Деятельность Скитского монастыря продолжалась и впоследствии. Здесь жили не только туземцы, но была и сирийская обитель, заходили сюда и эфиопы, и армяне, благодаря чему развилась переводческая литература, обусловившая распространение памятников египетского происхождения по всему монофизитскому миру. По-видимому, скитские монахи составили даже Библию-полиглотту на пяти языках — эфиопском, сирийском, коптском, арабском, армянском".

Странные они, эти копты...