Куда более реалистически — и гуманно! — смотрит на взаимоотношения общества и личности классическая английская и американская школа философии, начиная от Джона Локка и Адама Смита. В естественном состоянии все люди равны и независимы. Никто не имеет права посягать на жизнь, здоровье, свободу и собственность другого человека. Люди могут и должны заботиться о своих личных интересах, и именно взаимодействие этих интересов, при всех их противоречиях, ведет к созданию здорового гражданского общества. И консервативное движение основывается на этих взглядах. Вот что пишет историк Томас Соуэлл: “Если под консерватизмом понимать веру в свободные рынки, ограниченное правительство и традиционную мораль, включающую влияние религии, то это именно то, чему в равной степени противились и фашисты, и сегодняшние левые”. Фридрих фон Хайек, один из отцов современного консерватизма и Нобелевский лауреат, противопоставлял истинный либерализм любому тоталитаризму, включая социализм — дорогу к рабству, по выражению Хайека.

Что возвращает нас к вопросу о семантике. Противопоставление “реакционного” фашизма и “прогрессивных” течений на левом крыле мировой политики (включая, конечно, коммунизм) — это тот стереотип мышления, который стремится развенчать книга Голдберга. А ведь таких стереотипов много. В привычном понимании либерализм и демократия всегда имеют положительный смысл. Именно поэтому беспринципный политик охотно использует их как удобную, но бессодержательную этикетку. Или возьмите само понятие прогресса. Можно рассуждать об историческом процессе по Марксу. Можно даже приписать исторически прогрессивную роль, скажем, Ивану Калите или Ивану же Грозному. Но где в этой схеме поместить всю историю ХХ века? Когда на смену старым режимам, как угодно дряхлым и гнилым, пришел паноптикум деспотов великих и малых, разрушительные гражданские войны, десятки миллионов бессмысленных жертв — был ли это прогресс? А революции, эти локомотивы истории? Вспомните хотя бы Французскую революцию. Четверть века террора и завоевательных войн залили кровью сначала Францию, потом всю Европу — и для чего? Чтобы установить конституционную монархию, на которую Людовик XVI был согласен еще в 1789 году.

Кто-то однажды заметил, что главный урок истории — это то, что уроков из истории никто не извлекает. И вот в феврале 2008 года (!) агентство Ассошиэйтед Пресс без тени иронии пишет о “марксистской” армии ФАРК в Колумбии:

“Мятежники, которые больше 40 лет сражаются за более справедливое распределение богатств Колумбии, финансировали себя в основном торговлей кокаином и захватом заложников для выкупа. Торговля наркотиками и похищения не улучшили их репутацию”.

Нет, цель не оправдывает средства. Слишком дорого заплатило человечество за негодные средства в погоне за самыми благородными целями. И хочется закончить предостережением того же поэта, слова которого я поставил в эпиграф:

Не бойтесь тюрьмы, не бойтесь сумы,

Не бойтесь мора и глада,

А бойтесь единственно только того,

Кто скажет: Я знаю, как надо!