Отрывок из интервью, данного украинскому еженедельнику:


...Так вот, я не кремлевский пропагандист. Просто люблю свою страну, и если Кремль, не дай Бог, снова окажется против нее, как это было при Ельцине, я буду работать на уничтожение Кремля — всеми силами своей души и жизни. А сегодня считаю, что Путин — в этом мое принципиальное несогласие со многими коллегами и даже близкими друзьями — объективно работает на развитие или как минимум на сохранение потенциалов нашей страны (если хотите — их консервацию) для будущего. Так что сегодня попытки насильственного снятия Путина, уничтожение его парадигмы — это уничтожение страны. И, поверьте, ничего, кроме иностранной оккупации, и нам, и вам в таком случае не светит.



Всепоглощающая саранча

— Хотелось бы несколько слов о ситуации внутри России. Вы были одним из организаторов митингов на Поклонной — против «белоленточных» либералов. Кто на самом деле и зачем пытается раскачивать страну по «цветному сценарию»? Есть ли тут какие-то объективные причины?

— Причин три. Первая и главная — это страшная болезнь под названием «ельцинизм», которая выросла на развалинах пусть и несовершенного, но ранее целостного советского общества. «Ельцинизм» — явление всех постсоветских элит, этой болезнью болеют многие, в т.ч. Украина. Он характеризуется глубокой спайкой псевдобюрократии (возникшей в силу самозахвата политических структур), финансовой олигархии (также созданной не на основе естественного накопления капитала, а на общегосударственном рейдерстве) и чудовищной информационно-пропагандистской машины, находящейся под их управлением.

Я напомню, что все нарушения правил выборов и вообще уничтожение избирательной системы, а также нормальных демократических прав в России берут свое начало от расстрела парламента 1993 г. Именно на дымящихся обломках 1993 г., когда олигархи и либералы, окружавшие Ельцина, уговорили его расстрелять парламент, который, по их мнению, был избран народом чрезмерно «красным». На остатках парламента, а также на горящих обломках Грозного и возникло то российское государство, болезни которого не изжиты до сих пор. С той необузданной бюрократией и олигархией. Естественно, все это несет с собой все худшее, что было тогда и до сего дня.

Огромная заслуга Путина хотя бы в том, что он попытался преодолеть «ельцинизм», уничтожив две составляющие той системы — совершенно распоясавшуюся олигархию и принадлежащий ей информационный ресурс. И тем самым ввел жизнь в некое более-менее нормальное, спокойное русло. Но для уничтожения «ельцинизма» как чудовищной раковой опухоли этого мало.

— Кстати, а какие еще аналогичные признаки этого условного «ельцинизма» вы наблюдаете на Украине — помимо господства бюрократии, олигархии и их «информационных машин лжи»?

— Похожих сюжетов у вас предостаточно. Например, Майдан — это был расстрел парламента наоборот. Это было такое же нарушение демократических принципов, которое влечет за собой огромную цепь деструкции на годы вперед.

Но за расстрелом парламента в России был и 1996 г., когда для всех было очевидно, что Зюганов те выборы выиграл и он должен был стать президентом. Однако верхушка «ельцинизма», для которой главным было сохранение власти любой ценой и при любых обстоятельствах, пошла на откровенные фальсификации. Вот эти два события (1993 и 1996 гг.), а также чеченская война, которая была затеяна как политтехнологический акт, чтобы Ельцин остался у власти. Я утверждаю, что до последнего была масса возможностей избежать бойни и решить все мирно. Но именно олигархия, сначала сама затеяв все проблемы в Чечне, затем убедила Ельцина, что только благодаря войне он сможет удержать легитимность и власть. Так в конечном итоге и получилось.

Я утверждаю, что если бы Зюганов стал президентом в 1996 г., то сегодня мы жили бы в полноценной демократической стране. Не потому, что Зюганов — демократ, а потому что была бы восстановлена нарушенная в 1993 г. нормальная демократическая процедура. Страны Восточной Европы прошли через ренессанс социалистических партий. Потом пришли христианско-демократические партии. Сейчас в Европе снова левые у власти. И механизм работает.

Да, сам Путин формально поставлен Ельциным, но он быстро собрал команду, которая отрицала некие базисные вещи «ельцинизма». Путинская элита состояла из людей, которые уже не принадлежали к ельцинской верхушке. Она очистила власть от откровенных жуликов и предателей и возвратила России понятие суверенитета, который уже на тот момент отсутствовал. Для той системы суверенитет уже не имел никакого значения.

— Хорошо, но вот сейчас Путин стал президентом в третий раз — уже на 6 лет. А как вообще стал возможен такой феномен, как Путин? Ведь над Россией, как вы утверждаете, уже, по сути, работала «ликвидационная комиссия».

— Это стало возможно просто потому, что Путин их всех обманул. Вот и все. Вначале прикинулся марионеткой, но быстро подобрал команду из лучших друзей, на которых мог положиться, и создал ядро для тарана на «ельцинизм». И так вот поменял «естественный ход вещей». Конечно, это тоже никакая не демократия. Но это был чисто рациональный и единственно возможный шаг в рамках кризис-менеджмента. Так Россия начала выходить из смуты.

Однако большинство преступников ельцинской эпохи по-прежнему в политическом истеблишменте. Никакого раскаяния за все, что сотворено со страной, так и не произошло. Поэтому когда сама политическая система нечестна, выборы, проходящие в ней, и все остальное априори имеет тот же характер. Так все и будет дальше до тех пор, пока преступление не будет осуждено, пока не будут осуждены все виновники и пособники чеченской бойни, запущенной в начале 90-х, пока не будут осуждены организаторы фальсификаций 1993—1996 гг. И, наконец, все, кто привел СССР к распаду, к превращению нас в набор колоний, которыми управляют западные корпорации при посредничестве их губернаторов, старост и полицейских.

— Вы знаете, украинские социологи говорят, что Путин даже в Украине наиболее популярный политик. И рейтинг доверия к нему у нас выше, чем у всех ведущих политиков вместе взятых. Поэтому они его и боятся. Безусловно, порой роль личности в истории неоценима. Но Путин — это и слабое звено России. Что будет после?

— Над такой громадной бюрократической системой, которая обрела столь мощные силовые системы, нужны хоть какие-то формы народного контроля. Я сторонник сильного российского государства. И потому не хочу зависеть от воли людей, которые назначаются по указанию пальца на важные посты, и мне лишь говорят, что эти люди — выдающиеся. За последние годы я наблюдал такое количество ляпов, предательств, глупостей, некомпетентности и такой коррупции, что, безусловно, страшно и представить, сколь глубоко может вырождаться правящий класс, если над ним нет настоящего широкого контроля.

Да, страна сильно поднялась, люди стали жить намного лучше. Но поднялась она не благодаря системе, а благодаря путинской стабилизации. И потому люди не стали жить еще лучше, хотя был такой потенциал — система им не позволяет. Украина все это переживает на себе и с той же болью. Рейдерство, коррупция, кредиты под грабительские проценты, при которых просто заведомо невозможен нормальный бизнес, а лишь бизнес по коррупционной схеме.

Но, понимая болезнь, я утверждаю, что либеральная оппозиция, которая борется против Путина, — это «ельцинизм» в его самой крайней форме. И выступаю против них не потому, что поддерживаю систему (я вижу — она больна), а потому что они — это рецидив болезни и окончательная катастрофа для всех нас. И то, что мы наблюдаем на Болотной, — это была еще одна попытка их реванша.

Путинский режим сумеет мутировать еще во что-то новое, демократичное. А вот либеральный «ельцинизм» ни во что не сможет, потому что это просто всепожирающая саранча, которой могут командовать только олигархи. Причем уже не советские, которые хапком все взяли, а прошедшие все эти годы циничные и изощренные негодяи, которые являются таковыми сознательно.

— Да, но еще есть проблема «тандема». Не это ли источник проблем?

— Конечно, только слепой может не видеть, что существует конфликт между путинской и медведевской командами. И этот конфликт может проявиться на следующем политическом цикле. Формальная демонстрация единства между Путиным и Медведевым является попранием принципа: царство, разделившееся внутри себя, не устоит. Две группы элит — прямой путь к революции.

Похоже, что в Кремле не читали ничего по истории революций, даже Томаса Карлейля.* Революции на самом деле возникают не потому, что толпе на улице стало плохо, а потому, что Филипп Орлеанский, наследник престола, начинает выступать против короля Людовика XVI. Потому что графы и бароны, а также руководители парламента и аристократы королевской крови бросают вызов Карлу Стюарту. Потому что брат царя Николай Николаевич, командующий армией, начинает оппонировать Николаю II. Причем не просто оппонировать, а ходить с красным бантом по улицам. Т.е. не потому, что Ленин из Швейцарии приехал. Одна из важнейших причин революций — конфликт в элитах. Эти расколы искусственно создаются и на наших глазах. Я не понимаю, зачем это делается.

_________________________________
*Томас Карлейль (1795 — 1881) — британский (шотландский) писатель, историк и философ, автор фундаментального труда «Французская революция»

Точка сборки

— Вам не кажется каким-то уж очень странным совпадением все, что сегодня происходит в информационном пространстве вокруг РПЦ? Либералы вначале с треском пролетают на выборах, поддержки улицы им так и не удается получить. И их «цветной сценарий» также с треском пролетает. Но вот все те же знакомые лица запускают массированную кампанию против православной церкви: начинаются информационные атаки на патриарха, а затем — кощунственная и явно кем-то спланированная акция девиц из Pussy Riot.

— Я могу сказать одно: атака на патриарха — это атака на души наших народов, на наши религиозные ценности и авторитеты. Мы все знаем, что люди бывают грешные и праведные. Сами знаем слабости людей и что патриарх — такой же человек. И это дело церкви — разбираться с теми, кто является служителями и всю свою жизнь посвятил церкви. Но, отнюдь, не дело гнусных безбожников, отрицающих и бытие Божие, и пытающихся испачкать имя единой церкви.

Да, в последнее время самыми ярыми борцами за чистоту православия стали совсем не православные, а именно те, кто к нему никакого отношения не имеет. Выясняется, что это — либо представители других конфессий, либо вообще неверующие, которые просто выражают ненависть к любым традиционным религиям, да и вообще к нормальной человеческой этике. А по сути это силы, которые навязывают нам перверсивное западное либеральное восприятие реальности — вплоть до гомосексуальных браков и иных нечеловеческих проявлений понимаемой ими каким-то странным образом свободы человека. На деле же — свободы существа, произошедшего от обезьяны. Из атрибутов животного. В сущности, так они видят и человека, и все эти т. н. европейские ценности.

Патриарх не видит человека животным, он видит человека творением Божиим. Поэтому первый формат этой атаки — на религию, на сакральное, этическое и вообще на все нормальное человеческое.

— И еще одно «удивительное» совпадение — активизация на религиозном фронте беглого олигарха Бориса Березовского, который нынче решил создать христианскую революционную партию! А до того оттуда же — из Лондона — выступал с публичным политическим воззванием к патриарху, выходя за все мыслимые рамки корректного обращения к церкви. Патриарх Кирилл явно уникальная фигура сегодня для всего христианского мира. Похоже, кто-то боится его растущего политического значения?

— Березовский — никто, и звать его никак. Я не считаю эту фигуру злым демоном или гением, способным выступить главным конструктором процессов такого уровня. Русская церковь — институт, которому народ доверяет в наибольшей степени. И власти наши, и враги это прекрасно знают. Поэтому удар наносится по церкви как по институту, вызывающему наибольшее доверие народа.

Но в истории всегда было так. В ситуациях смут именно патриарх становился центром, точкой сборки русского общества. Таким был, например, патриарх Гермоген — в период смуты, когда шляхта и т.н. образованный класс уже думали, какой бы из польских партий продаться, по сути торгуя страной. Россия на тот момент так безнадежно лежала, что бояре уже решали, кому из польских магнатов ее передать — Сапеге, Вишневецкому или Острожскому. Но патриарх Гермоген оказался центром этической и духовной сборки, которая защитила страну. Вот потому и убили Гермогена. И сделали это не иностранцы, а наши же внутренние западники, национал-предатели.

Сегодня патриарха Кирилла атакуют такие же предатели, которые не хотят, чтобы в то время, когда они торгуют родиной, патриарх стал новой точкой сборки России, началом ее будущего рывка вперед, ее возвращения на исторический путь. Патриарх — это целостность русского мира, и пока цела церковь и есть патриарх, с Россией просто ничего нельзя сделать и остановить ее.

Историческая параллель в этих событиях прослеживается очень четко. Кто-то хочет продолжать пользоваться нашей большой смутой, чтобы решать свои задачи — по уничтожению нас как исторического субъекта. И они, конечно, понимают, что это невозможно без атак на предстоятеля и без уничтожения православной церкви.



Полностью:

[2000.net.ua]

Интервью большое, там ещё мнооого интересного.