[www.snob.ru]

ВАРВАРА ТУРОВА

Пошли по Садовому



Это не колонка и никакой, не приведи господь, не журналистский текст.

Это просто попытка как-то упорядочить какие-то ощущения, соображения и эмоции про митинг.

Еще недавно моя позиция была очень проста.

Я не политик, не революционер, я не хочу рисковать своими здоровьем и свободой или здоровьем своих близких, но сидеть в этой ситуации дома тоже не считаю возможным. Поэтому я буду ходить только на разрешенные митинги. Это мой выбор. Я очень уважаю тех, кто рискует, таких как Саша Маноцков, например, но мне самой — слабо.

Но сейчас, как-то так получилось, каждый день как год. С митинга на Чистых прудах прошло лет 20. 91-й был не 20, а 150 лет назад, а может быть, его вообще не было, я не знаю. Мне было 11 лет, и я много, очень много, особенно сейчас, слышу: «я там был», «это было круто», «это было круто, но посмотри, где мы в результате оказались» и еще много всякого.

Сейчас, в ситуации, когда каждый день возникает 565 830 разных вариантов действий, ни одно из которых ни к чему не приведет, вдруг оказалось, что с Чистых прудов я ушла другим человеком. Я очень изменилась. Может быть, изменилась страна. А может быть, это одно и то же, и страна меняется ровно тогда, когда меняемся мы.

Я не вижу никакого смысла в автомобильном пробеге. Я не вижу никакого смысла в концерте. Я не вижу никакого смысла в митинге, согласованном властями там, где удобно им. А не нам. Я не вижу оснований, как посоветовал мне очень уважаемый мною Антон Мазуров где-то в комментах, «довериться организаторам». Потому что порой они делают больше, чем любой Путин, для того чтобы у нас ничего не получилось.

Мы это уже делали.

Мы были искренними.

У нас горели глаза и впервые за хрен знает сколько лет появился вообще интерес это делать, надежда, что действия хоть к чему-то приведут, и вера в свою правоту.

Мы придумали кучу всего. Мы заклеили весь город плакатами и листовками. Мы не поддались на провокации. Мы убеждали ментов. Мы дарили им цветочки. Мы устроили флешмобы, мы сняли ролики, мы собрали на все эти митинги кучу народа.

А они после этого, ну например, посадили Осипову на 10 лет.

Мне все время кто-то говорит с горящими глазами: «Да ты что, они зассали, они чувствуют себя некомфортно».

Но вот если честно, мне абсолютно по барабану, как они себя чувствуют. Это какая-то лирика и пошлятина. Мне важно, что они делают.

Неожиданно для меня оказалось, что у меня нет больше выбора, который был еще неделю назад — выбора между тем, что подсказывает мне сердце и совесть, и тем, что называется словом «безопасность».

Этот выбор теперь кажется мне абсурдным и дико унизительным.

Я не разделяю оптимизма тех, кто, видимо, считает концерт у Большого Каменного моста реальным механизмом воздействия на мерзавцев, мутантов и роботов.

Я вообще, если совсем уж честно, не верю, что мы что-то сможем изменить тут. Я думаю, что я уеду в ближайшие год-два отсюдова.

Но у меня все равно нет выбора. Это же не зависит от меня. Просто есть вот такое чувство: нет выбора.

Я не могу не попытаться.

Мы выходили на Чистые, на Болотную и на Сахарова. Не подействовало. Когда у меня болит голова и я выпиваю анальгин, если он не помогает, логично попробовать что-то другое. Я не вижу смысла принимать одно и то же лекарство, если оно не помогает.

Я не вижу никакого другого способа заставить их с нами считаться, кроме как ослушаться их.

Я не подросток, они не мои родители, мне не нужно их мнение относительно того, где я могу ходить 4 февраля, а где нет.

Не потому что это как раз таки подростковый бунт, и я, как меня многие сейчас обвиняют, назло кондуктору пойду пешком. А потому что это продуманное и осознанное решение, в ситуации, в которой мне не оставили выбора.

Как говорит мой папа, мы выходили с требованием туда, сюда, на Сахарова, и ни одно требование не выполнено. А значит, это не требования никакие, а просьбы.

Ну что, попоем песенки, попросим еще? И они тогда нас погладят по головке и скажут: «Ну хорошо, малыш. Пожалуй, мы все сделаем, как ты скажешь». У меня нет выбора. Теперь уже нет.

Поэтому я пойду по Садовому кольцу 4 февраля, я сделаю все, чтобы меня не побили и не арестовали, но если меня побьют или арестуют, я не буду устраивать по этому поводу очередную сентиментальную истерику, писать колонки в «Опенспейс» и давать интервью «Дождю». Потому что я знаю, на что я иду.

И это важно.